Организация лиги, согласно ее уставу, следующая.

Делами лиги заведует совет из 12 членов, избираемый общим собранием на три года. Члены совета избирают из своей среды председательницу и других должностных лиц. Вся административная и денежная ответственность лиги и ее отделов в Петербурге лежит на совете. Общие собрания созываются не менее; четырех раз в году (в октябре, декабре, феврале и апреле). Для осуществления своих задач лига может открывать в Петербурге районные отделы, приурочивая их к существующим городским выборным участкам, и специальные отделы для разработки и проведения в жизнь отдельных вопросов или мероприятий, в какой-нибудь отдельной области (например, отдел борьбы с проституцией, исследования экономического положения женщины, исследования ее гражданского положения и т. д.).

Особенно важным является право, предоставленное лиге параграфом 4 устава, который гласит: "С целью более широкого распространения идей лиги и для большей стройности ее внутренней организации учреждаются в Петербурге порайонные отделы, а в Москве и провинции отделения, по образцу центральной организации, с такими разветвлениями, какие укажут местные потребности". Параграф 13 говорит, что "административная и денежная ответственность в Москве и провинциальных отделах лежит на совете каждого отдела". Эти параграфы придают лиге характер пока единственной всероссийской организации, основанной на началах широкой автономии и местных отделений.

Для развития дальнейшей организации советом лиги намечены следующие местные и центральные органы лиги:

/. Представительницы лиги. В целях осведомления лиги о положении женщин и женского вопроса во всех местностях России и возможно широкого распространения сведений о ней желательно иметь по возможности во всех городах представительниц лиги равноправия. Такие лица могут взять на себя следующие обязанности:

1) иметь у себя уставную и иную литературу лиги; список книг по женскому вопросу; организовывать продажу или пользование важнейшими из них для лиц, интересующихся этим вопросом; 2) следить за положением женского образования, женской профессиональной деятельности и положением женщин-работниц в данном городе (или уезде); 3) выяснять отношения к женскому вопросу местного населения и местных общественных деятелей; 4) периодически сообщать совету лиги результаты своих наблюдений и отвечать на его запросы и анкеты; наконец, 5) стремиться к созданию в данном городе или уезде отделения лиги путем привлечения членов.

2. Местные отделения. Там, где насчитывается более значительное число членов и где они считают для себя возможным официальное выступление от имени лиги, они могут организовать отделение лиги. Для этого они должны подать в совет лиги официальное заявление о своем желании открыть такое отделение. Совет дает указания о порядке дальнейшего направления этого дела и сам возбуждает ходатайство о регистрации отделения. В задачу отделения входят все намеченные выше задачи, но уже в гораздо более расширенном виде. Отделение может организовать по примеру центрального отделения лиги специальные отделы для разработки вопросов и осуществления отдельных ее задач. Каждое отделение само вырабатывает для себя программу своей деятельности на предстоящий год и во внутренней своей организации пользуется полной автономией.

Лига как широкая организация должна опираться на большое число членов; для плодотворной и широкой деятельности должна располагать крупными средствами. (Английский союз избирательных прав женщин израсходовал в 1907 году около 80 000 руб.) Поэтому каждая женщина, сочувствующая борьбе за равноправие и задачам лиги, должна вступить в число членов лиги, хотя бы она и не имела возможности принимать активное участие в ее делах. Ее рублевый взнос и имя в списках членов лиги уже гораздо больше, чем платоническое сочувствие идее равноправия женщин. Если только одна женщина из тысячи примкнет к лиге, то она будет иметь 75 000 членов, т. е. будет сильна и богата и людьми и средствами. Нельзя говорить: "Зачем мне вступать в лигу, когда я не могу участвовать в ее работах". Это можно говорить про всякое другое общество, но этого нельзя говорить ни о политических партиях, ни о широких политических организациях вроде лиги равноправия женщин.

Итак, первая, общая для всех членов лиги обязанность - аккуратно делать свой взнос и считать себя членом лиги, открыто и везде это признавая. Те же из членов лиги, которые пожелают принять в ее деятельности более близкое участие, всегда найдут себе подходящее дело и сотрудников. Для этого им нужно вступить в один из отделов лиги или в одну из организованных при ней комиссий. Наконец, всякий желающий может намечать для себя новые пути для достижения поставленных лигой целей, подыскивать сочувствующих лиц и входить в собрания лиги с предложениями о расширении деятельности и учреждении новых отделов.

Совету лиги предстоит выработать программу ее деятельности в ближайшее время. Программа эта отчасти уже намечается, и для осуществления ее пока решено организовать следующие отделы: 1) юридический, 2) лекционный, 3) по женскому образованию и 4) по изысканию средств.

В области политики и добывания политических прав везде и всегда справедливы слова "в единении сила". Чтобы стать действительной силой, женщины должны объединяться для борьбы за достижение политических прав и гражданского равноправия, Это первая очередная и, следовательно, ближайшая задача их движения. Это объединение должно вооружить женщин и необходимыми знаниями, и не менее важным опытом общественно-политической деятельности. Лига равноправия женщин и призывает их к этому объединению.

1909 г., № 2

Разработка социальных вопросов имеет у нас свои особенности. На дальнем западе Европы социалистические учения имели вполне подготовленную почву, проникали в сознание граждан, воспитанных в атмосфере политической свободы. Наших соседей-немцев эти учения застали очень мало подготовленными, едва начавшими приспособляться к конституционному строю, а потому немецкий социализм, при его огромном влиянии на науку и культуру, не слился еще в одно целое с политической жизнью страны.

В Россию социалистические учения проникли гораздо раньше первых проблесков политической свободы; они захватили умы совершенно неискушенными в политической борьбе и воцарялись в них как чистые, святые идеи; они сразу получили сильное просветительное влияние среди интеллигентных кружков, а позже сделались орудием политической пропаганды. Интеллигентной молодежи был необходим идеал, на служение которому отдавались бы силы, свобода, жизнь, Политические выступления были еще не по плечу, но социалистическая пропаганда, будившая темную массу, давала нравственное удовлетворение. Многовековая отчужденность нашего народа от культурной жизни сделала его очень неподвижным и неподатливым; расшевелить его дремлющее сознание может только нечто, цепко захватывающее самые больные места его обихода, - право на землю, понятие о собственности, гнет множества обидчиков, а таковы были картины будущего переустройства общества. Морально-воспитательная сила социализма у нас могуча; но творчество в социальной науке довольно слабо, а литература бедна, несмотря на периоды увлечений социалистическими учениями. Вероятно, тут сказывается и влияние несчастной привычки слишком часто обращать их в орудие агитационной и просветительной работы; отсюда увлекательная легкость сердца, с которой нередко принимаются за исследование весьма сложных социальных вопросов. К разряду таких исследований относится и лежащая перед нами книга г-жи Коллонтай.

Судя по введению, можно подумать, что искание социальных основ женского вопроса понадобилось автору только для того, чтобы оградить работниц-пролетарок от увлечения женским съездом, устраиваемым буржуазками. Самая обширная глава книги посвящена деятельности "буржуазных" феминисток и их борьбе за политические права; а самая короткая - борьбе за экономическую независимость женщин: Для популярной работы автор дает немало указаний на литературу, но какую? Из 48 ссылок на издания социал-демократического оттенка львиная доля достается труду Лили Браун и тоненькой брошюрке Бюхера. Бебель и Каутский не в фаворе (и понятно-они отказываются умещать женский вопрос в рамки классовой борьбы); на литературу общеисторическую и общеэкономическую, с весьма малой примесью ученых исследований, приходится 39 указаний. Рядом с этими 87 указаниями имеем 144 ссылки на литературу специально по женскому вопросу и так называемую феминистическую; среди них журналу "Союз женщин" отведено почетное место; а из двух брошюрок издания Союза равноправия женщин - "Протоколы и отчеты" и "Женское движение 1905 г." - г-жа Коллонтай извлекла такую массу данных для исследования социальных основ, каких издатели в них и не подозревали.

Конечно, "феминистическая" литература нужна для полемических целей, чтобы убедить читателя в непригодности феминистических союзов и лиг для пролетарок, которые сами самостоятельно идут впереди женского движения; все эти организации преследуют узкоженские цели в духе классовых интересов буржуазии. Увлекаясь полемикой, г-жа Коллонтай забывает обещание - выяснить нам социальные основы занимающего ее вопроса - силится смирить буржуазок перед мощью женского пролетарского движения; что получается в итоге, увидим из сравнения совокупности данных, которыми автор характеризует то и другое течение.

С древнейших времен женщины несли огромный труд. В средние века замечался значительный численный перевес женского населения над мужским, особенно в городах; женщины мучительно добивались работы; боролись с цехами, с большим трудом проникая в них. Среди этих условий развивалась колоссальная проституция. Но в старину труд не возвышал, а скорее принижал женщину, замыкая ее в затхлую атмосферу домашнего уклада. Только с ростом капиталистического хозяйства, когда предприниматели вербуют женщин и детей для работы при машинах, женщины-пролетарки выходят на широкую социальную арену; благодаря этому они сыграли огромную роль во французской революции: безработные врывались в Национальное собрание, требуя работы и пропитания. В Гренобле мелкая буржуазия, торговки (?); поддерживаемые крестьянками, побуждали мужчин отстаивать права народа.

Эксплуатируя силы массы женщин и детей, капиталисты создали невыносимое положение трудящихся, опасное для потомства. Это вызвало вмешательство государства в отношения хозяев и тружеников; таким образом, бедствия женщин ускорили разработку законодательства о рабочих; Кроме работ на фабрике и в мастерских, занятые дома семьей и хозяйством, работницы не имеют времени обсуждать свое положение, и тактику рабочих групп, поэтому им часто не хватает сознательности и личной инициативы; их трудно привлекать в профессиональные союзы.

Возникает своего рода заколдованный круг, признается г-жа Коллонтай: только сознательная работа пролетарок возвышает их и улучшает их положение, а для развития сознательности нужно улучшение положения.

И все-таки, несмотря на это, она утверждает, что именно пролетарки, работающие в рядах мужчин" двинули вперед женский вопрос. Феминистки начали свою агитацию гораздо позже, только с половины XIX века.

Впрочем, оговорка не заставляет себя ждать: "Правда, и прежде (т. е. раньше указанной эпохи) требование равноправности женщин выдвигалось как один из неотъемлемых признаков демократии", - признается автор. Вспоминает она подвиги американок в борьбе за освобождение родины и их требования политических прав; деятельность французских мыслителей, открывших вольный университет для женщин, формулы равноправия полов Кондорсе. Олимпию де Гуж и других защитниц декларации прав женщины и гражданки г-жа Коллонтай признает "светлыми, обаятельными, героическими женскими образами"; они дали первые лозунги женскому движению. С 30-х годов XIX века (время укрепления в Европе конституционных форм и демократизации избирательных прав) выдающиеся интеллигентные представительницы третьего сословия добиваются расширения прав на образование и служебную деятельность. Затем оформляется политическая агитация; возникают женские лиги, союзы, собираются конгрессы. Автор указывает на характер и успехи женского движения в разных странах. Всюду, кроме Германии, автор вынужден отметить, что социалисты и рабочие группы, так или иначе, поддерживают политические выступления феминисток. В республиках (Северной Америке и Франции) различие между феминистическим и пролетарским движением оказывается "еще тоньше, неуловимее". Казалось бы, что самую благодарную почву для исследования социальных основ женского вопроса представляют Австро-Венгрия, где 52% самостоятельно трудящихся женщин, и Италия с 40%; но г-жа Коллонтай почти ничего не говорит об этих странах.

Что касается России, то еще с 60-х годов здесь вырабатывался тип самодеятельной русской интеллигентки, жаждущей свободы и полного развития личности. "Смело ополчаясь на лицемерие двойной морали, бесстрашно вступают они в бой со злобно ощетинившимся и ядовито шипящим сонмищем буржуазных филистеров", - пишет автор. Русские интеллигентки борются с близкими сердцу, с устарелой, мертвящей обстановкой семейного быта.

Так же смело идут они на борьбу с устарелым политическим и социальным строем. "С чем может сравниться привлекательный по своей внутренней красоте образ женщины, кающейся дворянки 70-х годов, которая отказывается от всех привилегий, чтобы слиться с народом?" Это ли не панегирик подвигам русской интеллигенции, даже дворянской, не только что буржуазно-демократической?

В последнее время с ростом революционной волны возник Союз равноправности женщин, объединивший социально мыслящих интеллигенток с более правыми элементами. Эта сильная и серьезная организация сыграла главную роль в широком движении 1905 года, когда не осталось, кажется, уголка в России, где бы так или иначе не раздавался голос женщины, напоминавшей о себе, требовавшей себе гражданских прав. Но в начале 1906 года союз уже расслоился: левые социалистические элементы занялись агитацией среди работниц; центр и правые вели энергичную агитацию в первой Государственной думе, в группе к.-д. партии. (Тут г-жа Коллонтай почему-то забывает отметить агитацию союза среди членов трудовой группы, стойких защитников прав женщин во время майских дебатов.)

Теперь члены союза сильно поправели, довольствуются мирной пропагандой, готовят женский съезд с очень широкой программой, за которую их нельзя не благодарить.

Таковы факты, приводимые г-жой Коллонтай в подтверждение ее мнения, что главная роль в женском движении принадлежит пролетаркам. Подбор их, очевидно, неудачен; они говорят читателю совсем не то, что хотел сказать автор. Бедствия пролетарок, подчеркнутая автором стихийность этих бедствий, связанных с физическими свойствами женщин, - они только оправдывают многие тенденции феминисток и объясняют причины, почему социалисты так часто поддерживают их политическую агитацию: феминистки сознательно пробивают пути к улучшению положения женщин. Стремление автора доказать незначительность результатов, даже безрезультатность буржуазного женского движения, пользуясь его же литературой, оказалось рискованной задачей.

Левых, социально мыслящих феминисток г-жа Коллонтай обвиняет в двойственности их тенденции и строго спрашивает: "Программа рабочей партии содержит все, к чему вы стремитесь; если вы не играете двойной игры, если вы искренни, то примкните к ней". Попробуем в ответе автору выяснить истинную суть двойственности левых феминисток.

Чернышевский высказал где-то очень остроумную мысль: "Люди трудятся и наслаждаются элементарными благами жизни приблизительно одинаково (он не касается обстановки); но они сильно различаются между собой употреблением своего свободного времени".

Действительно, в умении использовать свое свободное время сказывается личная инициатива человека, его индивидуальность.

Обязательная, необходимая работа обыкновенно навязывается ему судьбой, глухо равнодушной к его наклонностям; а свободное время - важнейшая, самая ранняя и самая неотъемлемая личная собственность человека - и умение пользоваться им дают огромные преимущества. Они дают возможность личности развивать свои способности, усовершенствовать труд, расширять кругозор мысли и общественные отношения. Развитая трудящаяся личность создает себе полную двойную жизнь - одну общую со своими ближними, родовую, и другую- видовую, индивидуальную. Обе стороны жизни присущи человечеству, и нельзя заставлять людей поглощаться одной родовой жизнью - право сильного индивида всегда проявится.

Все ценят могущество и величие непрерывной в тысячелетиях жизни масс, целых народностей, с постоянной сменой поколений, хранящих залог вечного прогресса, бессмертия вечных истин. Но каждой крошечной человеческой единице суждено провести на земле несколько кратких дней, дней всегда единственных в своем роде; эти дни никогда более не повторятся и принадлежат исключительно переживающему их, их господину и творцу; а потому желание использовать по-своему эти краткие моменты присуще человеку. Конечно, среди общей жизни масс люди испытывают нивелирующую силу общей культуры; но эти же блага культуры помогают и росту личностей, отпуская все больше и больше времени для личной жизни.

Ценность личности повышается параллельно с сознательными выступлениями рабочих масс и сплоченных партий на политическую арену. Индивидуализм вовсе не стоит в противоречии с социализмом; они образуют два пути развития, одинаково присущие роду человеческому; не сливаясь воедино, оба рядом делают свое дело.

Вот два пути, по которым идут и женщины вместе со всем человечеством. Одни, немногочисленное меньшинство, благодаря личной трудоспособности, счастливым условиям обстановки приобрели умение пользоваться свободным временем, подготовились к интеллигентному труду, иногда даже умеют налагать на него печать своей индивидуальности; они рано научились совмещать коллективную общественную деятельность с собственным специальным трудом. Это те женщины, которых г-жа Коллонтай касается вскользь, не договаривая, те социально мыслящие индивидуальности, которые она то смешивает в общий круг феминисток, то как будто выделяет, обвиняя в двойственности направления, т. е. именно в той сложной деятельности, что заставляет ее же, г-жу Коллонтай, признать их самыми серьезными представительницами женского движения.

Новые формы народного представительства, развиваясь к половине XIX века, разбудили личность, подняли уровень развития и значение средних людей, особенно нужных демократии, и в частности женщин, а интеллигентные женщины - довольно типичные средние люди. Вот ответ на странное недоумение г-жи Кусковой, почему именно теперь в России ей пришлось заговорить о женском вопросе, почему женский вопрос так обострился в XIX веке. Да потому, конечно, что усложняющийся строй демократии призвал на службу себе массу новых лиц, в том числе и женщин, а ряды новых деятельных гражданок вызывают потребность в обновлении законодательства.

Никто не спорит с г-жой Коллонтай, что женское движение совершается двумя течениями, но их нельзя объяснять одной классовой рознью, здесь сказываются две стороны жизни человека, коллективная и индивидуальная, которыми он будет жить, пока существует человечество. Где люди рано осознали двойную жизнь личности, в землях англосаксов, например, там представители разных классов легко объединяются для политических выступлений. В странах, еще лишенных политической свободы, людям свойственно подозрительно и враждебно оглядывать друг друга; здесь, как у нас, в России, при печальных условиях нашей общественности, участие или отсутствие пролетарок в буржуазных организациях еще не меняет сути вещей; пролетаркам все равно приходится, прежде всего, учиться, а интеллигентки должны готовить новые кадры культурных деятелей, иначе они рискуют утратить свой rasion d'ёtrе'.

Книга г-жи Коллонтай все-таки первая попытка восстановить огромное значение женского вопроса, возбудить к нему тот деятельный интерес, с каким к нему относилась литература 60-х и 70-х годов прошлого столетия. Эту попытку приходится приветствовать; книга интересна, написана живо, горячо, с литературным талантом, а промахи и недостатки ее, увы, свойственны многим и многим произведениям русской литературы того же направления.