Москва
Региональная общественная организация
«Женщины и информация»

ДОЧЬ ПОЛКА

Такое звание закрепилось за мной на всю жизнь.

Но начну все по порядку. Стояла поздняя осень 1942 года. Семья жила под Москвой, в Перовске. Сюда дошла похоронка на моего брата. Где-то далеко от нас сражался отец. В моей душе творилось такое, что высказать было трудно, слов не хватило бы... Помогла Зоя Космодемьянская — ее мужество укрепило мою решимость пойти на фронт, быть вместе с теми, кто сражается с фашистами-завоевателями, убийцами. Знала, что мне, несовершеннолетней, оружие не доверят. А разве без него нельзя быть полезной? Пошла в парикмахерскую к знакомому мастеру. Три месяца училась стричь, брить мужчин. А в конце февраля 1943 г., обвязавшись старенькой шалью, со свертком пришла на станцию Кусково, где стоял воинский эшелон. Пробилась к командиру и стала его упрашивать зачислить меня бойцом. Он мягко отвечает:

— Доченька, возвращайся домой, твоя мать небось вся извелась. Вон как ты посинела от холода, твое место на печке.

— Я не избалованный ребенок. Брат убит на фронте, отец воюет. Пусть я не так умею стрелять, а стричь и брить солдат кто по-вашему будет? А я могу, вот инструменты... и развернула сверток.

Командир задумался, смотрел на меня так, как, наверное, на свою дочь, уходя на войну. Вздохнул и... приказал зачислить меня дочерью полка. Так я попала в 1309 истребительно-противотанковый артиллерийский полк.

В перерывах между боями шла на батареи, стригла, брила бойцов. Часто помогала в санчасти стерилизовать бинты, научилась перевязывать легкие раны.

Меня все очень берегли, жалели. Во время обстрелов и бомбежек велели прятаться. Ждать затишья. Но в часы передышки солдаты собирались в окопе и наперебой упрашивали:

— Спой нам, Валенька. Голосок у тебя звонкий, в душу проникает, к семьям уносит...

И я пела любимые всеми фронтовые песни: "Землянку", "Синий платочек", "С далекой заставы"...

Светлели лица бойцов. Похваливали меня, ласково называли "Маленькая Валенька, чуть повыше валенка..."

Многие из них уходили в бой и не возвращались... Я думала о них и об отце. Мне повезло — осталась жива, после войны вернулась домой. Отца мы не дождались.

ДОПОЛНЕНИЕ

Валентина Мясникова — одна из тех, кого называли сынами и дочерьми полков. В Центральном архиве Министерства обороны зафиксирована такая цифра: в возрасте до шестнадцати лет юных фронтовиков было три тысячи пятьсот. В это число не вошли юные герои подполья и партизанских отрядов (такие сведения имеются в облархивах). Если их объединить, то число удвоится и будет составлять семь-восемь тысяч юных бойцов. Напомним всем, дорогие читатели, имена некоторых дочерей полков.

Валя ТАРАН (ПОДОЛЬСКАЯ). Фронтовой путь начала в мае 1942 года в Керчи. В десять лет стала санитаркой армейского госпиталя. Под Берлином, в городе Бернау, спасла жизнь сотням советских воинов.

— Случилось это так, — рассказывала Валя. — Я проезжала на велосипеде по госпитальному парку и заметила, как какой-то человек прыгнул через забор прямо на клумбу. "Цветы все потопчет", — подумала, но неизвестный, оглядываясь, направился к двери подвала.

Нащупав в стене какое-то окошечко, он что-то крутнул, и замаскированная под серый фундамент штора опустилась, обнажив потайную дверь с висящим большим замком. Незнакомец вынул ключ, открыл замок и исчез за дверью.

Сбросив сапоги, я на цыпочках подошла к потайной двери и, хотя сердце отчаянно колотилось, стала спускаться в подвал. То, что увидела, потрясло: все огромное пространство подвала было заставлено штабелями снарядов, перепутанных разноцветными проводами. Неизвестный сидел, согнувшись над каким-то механизмом.

Я бросилась вверх по ступенькам. Выскочив во двор, бесшумно прикрыла дверь и что есть духу побежала к начальнику госпиталя. По тревоге был поднят караульный взвод.

На допросе задержанный сознался, что он, офицер СС, имел задание взорвать госпиталь.

Катя КИРИЛЕНКО вместе с отцом и старшей сестрой осталась для подпольной работы на Черниговщине. Успешно выполняла многие поручения Центра. После партизанской операции — пущен под откос фашистский эшелон — вся семья Кириленко вынуждена была уйти в лес. Стала бойцом партизанского отряда и Катя. Особенно она отличилась при уничтожении бронепоезда "Адольф Гитлер". Девочка входила в диверсионный отряд, который сжег вражескую нефтебазу.

Однажды во время очередной разведки Катю схватили фашисты. Они пытали ее.

- Я твердила только то, что заучила по "легенде", — докладывала она товарищам, — дескать я меняла одежду на продукты и не успела уйти к началу комендантского часа. Никаких подпольщиков и партизан не знаю. Палачи меня отпустили...

Партизаны обласкали измученную, истерзанную девочку и поблагодарили за ценные сведения.

Валя КОЗИНА стала разведчицей в крымском партизанском отряде в пятнадцать лет. Фашисты сожгли ее родную деревню, и Валя вместе с братом Григорием отомстила: на воздух взлетели несколько машин с карателями. А сколько еще потом гитлеровцев пало от метких выстрелов черноглазой дивчины!

Эмилия ШЫРКО тоже была партизанской разведчицей. Она обладала феноменальной памятью и талантом художника. И еще, как актриса, умела перевоплощаться: миловидная девочка без труда превращалась в жалкую нищенку, примелькавшуюся фашистским патрулям, и умело добывала сведения о вражеских объектах, с точностью до мелочей изображала их на бумаге.

Галя МАРКОВА была дочерью 149 кавалерийского полка.

... В середине ноября 1941 года полк ночью был поднят по тревоге и занял оборону на высоте двести двенадцать. Галя находилась рядом с комдивом в окопе, а внизу, в лощине, сбились в табун лошади. Они попали под первый же артобстрел, и Галя увидела, как встал на дыбы и жалобно заржал ее Меркурий.

Бойцы прекратили огонь, и девочка поняла, что в живых никого в окопах не осталось. Замолк и пулемет "максим". "Наверное, пулеметчик ранен!" — подумала Галя и бросилась к нему. Но пулеметчик был мертв, а фашисты уже в ста шагах, слышны их крики:

"Рус капут!" Отбросив фельдшерскую сумку, Галя припала к пулемету, установила прицел и нажала гашетку. Пулемет начал косить гитлеровцев. Они бежали...

Были и другие подвиги у пятнадцатилетнего кавалериста Гали Марковой: на Кавказе, Украине, Белоруссии, в Прибалтике и Польше. Но о высоте двести двенадцать и своей первой награде она рассказывает с особым волнением.