НА ДОПРОСЕ

Вот они. Лицом к лицу я с ними.

Офицер на первый мой вопрос

Нервно хрустнул пальцами худыми,

Морщась, отвернул горбатый нос.

А потом, нахально скаля зубы,

На меня уставил мутный взгляд:

«Ти красива... я тебя польлюбы.

Ти соглясна? Буду очшэнь рад!»...

Я белею, я дрожу от гнева,

Вскакиваю и смотрю в упор...

В это время — тот,

стоявший слева,

Руку неожиданно простёр.

«Девушка, не надо, обождите,

Понапрасну

Вы не тратьте слов.

Он — нацист, чего же Вы хотите?

Я — на всё ответить Вам готов!».

Взгляды двух

скрестились, как кинжалы.

Это насмерть поединок был. Вдруг один змеёй языкожалой

Прошипел: — «Ты — немец!

Ты забыл?!».

«Не забыл! —другой ему отрезал, —

Я, как немец, свастику кляну.

К черту право крови и железа —

Фридэн! Фройндшафт! *)

К дьяволу войну!».

И над картой наклонился тут же,

Был толков и прост его рассказ.

Сообщил резерв людей, оружья,

День и час атаки против нас.

Я теряюсь как-то на мгновенье:

Кто он? Друг или такой же враг?

Он прочел в глазах моих сомненье,

Отступил, обиженный, на шаг.

«Девушка, я понял... я... поверьте,

Я»... — И подавил глубокий вздох.

И закончил, руку вскинув к сердцу:

«Гэгэн нациморд — фэрайнигт ойх» **)

Взгляд его, горячий, откровенный,

Верою согрел меня большой:

Предо мною ДВА военнопленных, —

ДВЕ Германии передо мной!

1944