ТРОЕ
Тогда был холодный и промозглый зимний вечер. Зима стояла какая-то мутная.
Нашатавшись вдоволь по городу с верным другом – фотоаппаратом в поисках будущих шедевров художественной фотографии, я забрела в какое-то кафе небольшое и уютное кафе. Оно было расположено в так называемом тихом центре города. Снега, как всегда в Одессе, не было. Булыжник светился мокро-холодным светом за окнами кафе, шныряли машины. В общем, всё обычно в этот вечер.
Я позвонила подруге, сказав о месте своего прибывавния, и предложила ей скрасить наше с фотоаппаратом зимне-вечернее одиночество.
Пока я грелась чашкой горячего капуччино, а фотоаппарат отмерзал в сумке, за соседний столик села девушка лет 20 – 25. Чего-то особенно выдающегося в ней не было. Хипповатый стиль одежды – джинсы с бахромой и вышивками, фенечки на обеих руках, по несколько сережек в каждом ухе, рюкзак, какие-то папки с документами (отнюдь нехипповатые), стрижка не длинная и не короткая. Ну, в общем, таких немало сегодня.
Но мое внимание привлекло следующее действие девушки.
Она достала из рюкзака диктофон и начала надиктовывать необычную исповедь. В её голосе звучала горькая досада, безысходность и даже боль. Для чего и кому она это рассказывала, знает только она.
Рассказ девушки надолго остался в моей памяти. Остался потому, что девушка решала для себя не простую житейскую проблему, не материальный вопрос, а пыталась внести в свою душу ясность, просто высказавшись кому-то. Кто знает, может это и помогло ей в дальнейшем…
Эта исповедь, поразила меня своей чистотой и искренностью.
………………………………………………………….
"Я – студентка философского факультета. На одну мою стипендию было просто смешно жить. И "на родителей" тоже, хватит и того, что они частично оплачивают второе образование их единственного чада, которое… Ну, оно не такое хорошее, как бы им
хотелось. К сожалению. Но я почти ничего не могу поделать.
Еще до всего этого я устроилась в художественную галерею. Администратором. А почему нет? Языки я знаю (2 штуки), компьютер тоже вещь мне не чужая. Да и сама работа интересная. Все эти люди, которые там собираются, сами выставки!
Родители были довольны работой. А там всё и началось… Да нет, может, и не там. А в школе ещё. Пять лет назад. С Шуриком мы учились в одной школе. Долго не были знакомы, а потом вдруг столкнулись! И поехало. Встречи, прогулки, вечеринки, тусовки по разным дачам, вихрь любви и нежности. Юное, сильное, взаимное чувство. Как-то сразу мы стали чем-то большим, чем пара. Одним целым, может быть? Да, наверное… Всё у нас было одно на двоих – любовь, сердце, жизнь, друзья, мир – всё! Кем мы были и есть друг другу? Да разве это можно вот так взять и объяснить себе, тебе, кому угодно?
Я люблю Шурика? Смешной вопрос! Я без него себя не вижу. Любит ли он меня? Аналогично. Так было целых пять лет. Вообще-то и сейчас так, но не совсем…
Дальше в моей жизни появилась галерея.
Там я оказалась случайно. Зашли с подругой завернуть подарок кому-то. К нам подошёл молодой человек и стал показывать оберточную бумагу. Потом, пока подарок “обрабатывался” ещё одним работником галереи, от нечего делать мы стали знакомиться с экспозицией. Саша (так звали того молодого человека) увязался за нами и стал разъяснять нам сюжеты некоторых абстрактных картин. Постепенно мы разговорились. Говорили уже не только о картинах, а так,
“за жизнь”. Девушка наконец-то закончила с нашим презентом, мы расплатились и ушли. Предварительно пообещав Саше приходить ещё. Смотреть новые работы молодых авторов.Вроде бы ничего особенного. Но, встретив на следующий день Сашку на улице, я как-то вся дернулась.
“Это он!” - стукнуло у меня в голове. Впрочем, через час я уже об этом и не вспоминала.Но жестокая судьба столкнула с галереей и с Сашкой ещё раз. Теперь надолго. Шурик попросил меня упаковать подарок на день рождения его другу. В общем-то, я и не подумала бы тащиться от своего дома в какую-то там галерею, да еще и с подарком для друга Шурика, если бы не объявление о собеседовании на место администратора в уже известной галерее. Работа была мне нужна. И не какая-нибудь бумажная, а что-то более творческое. Этот вариант подошел. Меня взяли на работу в галерею.
С Сашкой мы стали видеться почти каждый день. И меня необъяснимо влекло к нему. Я не хотела идти с ним на обед в кафе, но шла; я не хотела, чтобы он провожал меня домой, но не запретила ему этого; мне не нужно было в мои выходные идти в галерею, но я приходила. Значит, всё-таки хотела! Да, я хотела его видеть! Но я понимала, что всё это зря. Ведь я люблю Шурика. Действительно! А он
? А Сашка? Ну зачем давал мне повод? Ведь он сам начал подмигивать, улыбаться, приглашать куда-то.Прошло какое-то время. Наши с Сашкой отношения становились глубже, серьезнее. А расстаться с Шуриком я не могла – слишком уж сильно я его любила.
Вот абсурд, да? Но Сашка тоже теперь был для меня дорог. И не из-за каких-то моих амбиций, тщеславия, понтов (мол, смотрите, люди, я с двумя парнями одновременно)! Нет. У нас оказалось удивительно много общего. Мы были постоянно новы и интересны друг другу. И ещё работа в галерее нас сближала. Мы могли всю ночь проговорить о картинах, о проблемах, затронутых в них, о каких-то теориях философии и психологии. Вот так, просто сидеть у открытого в ночь окна, на подоконнике, курить, поеживаясь от ночного холодка и говорить, говорить, говорить… А в комнате тихо играл
CD “ДДТ”, от которого у меня просто сносит крышу. А потом неожиданно очнуться на рассвете и понять, что мы заснули вот так, сидя на подоконнике, не досказав какую-то, возможно, великую философскую мысль и не докурив наши “Davidoff”.А с Шуриком все было по-другому. Нет, не плохо. Просто иначе. С ним я могла зависнуть на всю ночь в каком-то клубе. Танцевать, прикалываться до утра. И не видеть никого и ничего вокруг, кроме самого родного и близкого мне лица. Лица, на котором каждая родинка и черточка досконально известны мне.
Если про Сашку я могу более или менее спокойно говорить без подступающих к сердцу слез нежности и глубокого чувства, то о Шурике я не могу… Тут что-то свыше.
Сашка стал моей музой. Мне замечательно работалось и мечталось. Я становилась генератором идей и проектов, когда он появлялся рядом. Он вдохновлял меня.
А Шурик был моим ангелом-хранителем, который всегда в твоей душе. И вы в одинаковой мере храните любовь друг к другу.
Во всем, оказывается, есть наркотическое действие. Я уже не могла без них обоих. И они без меня не могли. Каждый по-своему.
Шурик был моей судьбой. В этом я не сомневаюсь и сегодня. В банке, где он работал, все считали его, если не женатым, то хотя бы несвободным. Но к холостым его не относили. Да и меня за пять лет слабо представляли отдельно от него.
Ну, а Сашка, в принципе, был свободен, но почему-то слишком часто жертвовал мне свою свободу.
И они как-то сразу сошлись.
Два таких разных, таких непохожих. Нас все чаще стали видеть втроем. Сначала шутили и подшучивали. А потом среди знакомых пошли разговоры, что, мол, у этих ребят всё серьёзно.
Действительно, там было серьёзно. Сашка не был против жизни втроём. А Шурик… Ну у него ведь совсем другие представления о жизни! Но мы попробовали.
И попытка почти удалась. Почти, потому что сегодня утром я проснулась и поняла, что вечно мы так жить не будем! Ну, не может человек быть "вечно молодым, вечно пьяным"… И мы не исключения. Жаль мне. Надо что-то решать. Надо. Ведь как поется в песенке: "Кто-то должен уйти, чтобы не мешать… продолжать это танго…"
А если этим кем-то буду я?"
P.S
. Я больше никогда не встречала ни эту девушку, ни тем более Сашку и Шурика. Но жизнь долгая, может быть, и увидимся…Мне только хочется надеяться, что у этих странных ребят всё сложилось хорошо в жизни. Даже если и по отдельности!