Звучит музыка и радиоэхо - "Это нормально! Это нормально!"

Нежный женский голос Ю.Олейченко на фоне музыки: С самого начала, с момента зачатия эмбрион является живым существом. Действительно религии всего мира так же считают, и на самом деле логика подсказывает. Для того чтобы этот зародыш, это существо превратилось в человека, ничего уже добавлять не нужно! Все уже есть! Его нужно только кормить - и он будет расти. Он будет формировать ся и превратится в человека.

Кадры родов. И голос акушерки: "Еще-еще-еще!!! Давай-давай-давай!!! А-а-а-х!!!" (Звучит "Ave Maria").

Весь этот набор пропагандистско-воспитательных средств воздействия на женщину, причем, юную, - ибо передача адресована подросткам (запугивание физической болью, болезнями, обвинения в эгоизме, безответственнос ти и даже в убийстве(!), со ссылками на "здравый смысл", "научные данные" и "все религии мира"), был привлечен, однако, авторами передачи для одной совершенно утилитарной задачи.

Корреспондент И. Филатова: Лично я уверена, что нужно очень хорошо подумать, прежде чем дать жизнь человеку... А впрочем, всех этих проблем можно легко избежать. [Идет реклама презервативов].

Вторая группа критиков аборта объединяет медиков и специалистов, а также политиков, которые по тем или иным причинам высказывают неудовлетворенность сложившей ся за годы советской власти "абортной культуры" репродуктивного поведения. Это, если можно так выразиться, группа "реформаторов". В большинстве своем они высказываются за ограничение аборта и переориентацию форм контроля фертильности с прерывания нежелательной беременности на ее недопущение. В принципе признавая, что государство не должно вмешиваться в выбор женщинами модели репродуктивного поведения, они, тем не менее, считают "мягкое вмешательство" государства в направлении стимулирования изменения "абортной культуры" репродуктивного поведения не только допустимым, но и необходимым. Само число абортов в России и первое место, которое устойчиво держит Россия по этому показателю, представляется им важнейшим аргументом в пользу перемен. Некоторые из них также указывают, что аборт является основной причиной высокого уровня материнской смертности, бесплодия и гинекологических заболеваний. Так, по данным А.Попова, каждый четвертый случай материнской смертности связан с последствиями абортов, в том числе и криминальных (17). Признавая нецелесообразность законодательного запрещения аборта, эти специалисты утверждают, что "такое запрещение могло бы только загнать аборты в подполье и сделать их еще более опасными" (16).

По словами И.И. Гребешевой: "Аборт должен быть легальным, доступным, безопасным и... редким" (Из выступления И.И.Гребешевой . в Комитете по делам женщин, семьи и молодежи в Государственной Думе Российской Федерации 7 июня 1995 года). Характерно, что в развернувшейся полемике по проблеме аборта многие неправомерно причисляют специалистов по планированию семьи к числу безусловных сторонников аборта, и в частности интерпретируют в этом духе деятельность Российской Ассоциации "Планирование семьи". Учитывая приведенные слова ее директора, это, строго говоря, не так.

Третьей группой критиков аборта являются политики, ученые и активисты общественных организаций, которых объединяет традиционный пронаталистский (или так называемый "государственнический") подход к аборту. В целом их аргументы можно суммировать следующим образом.

1. Доводы от геополитики . Легальный аборт и наделение женщин правом самостоятельно решать вопрос о материнстве ставит под угрозу геополитические интересы России, ибо направлен на то, чтобы сократить прирост ее населения, что приведет к ослаблению государства и последующему его окончательному распаду и колонизации страны. Наряду с планированием семьи аборт, по их мнению, следует рассматривать в контексте экономической и финансовой экспансии Запада и политики МВФ и Всемирного банка, направленных на снижение рождаемости в странах третьего мира и России и осуществляемых согласно логике: "Меньше людей - больше развития" (18).

Некоторые сторонники этой точки зрения называют международное движение за репродуктивные права "неомальтузианством" (19).

2. Доводы от демографии . В качестве бесспорной аксиомы используется тезис о необходимости расширенного (в крайнем случае простого) воспроизводства населения для "сохранения нации". Из констатируемого факта глубокого демографического кризиса и "вымирания" нации (прежде всего русских) делаются самые далеко идущие выводы, иногда с привлечением "доводов от геополитики", иногда без них - в зависимости от политической (антизападной или прозападной) ориентации высказывающихся (20).

3. Доводы от "трансцензуса". Утверждают, что "вопрос о праве женщины рожать или уничтожить свой плод сам по себе является некорректным... - Мы не творцы, а лишь проводники чужого творческого проекта. Для верующих - это Бог, для атеистов - Природа" (20). А раз процесс зачатия "трансцендентен", то аборт является преступным своеволием женщины или, говоря языком религии, "грехом".

4. Доводы от традиционной морали. Широкое распространение аборта рассматривается как показатель тяжелой стадии морального разложения общества и сексуальной распущенности. Само словосочетание "свободный секс", т.е. сексуальные отношения без цели зачатия, вызывает у них реакцию острого неприятия. "Обретение детей ведет человека к жизни лучшего качества, - утверждает Мелетий, Митрополий Никопольский. - Без детей мир будет становиться все более пессимистичным, все более саморазруши тельным. Поэтому силы, направленные против жизни, требуют погасить надежду, недооценивая и убивая детей. Когда-то дети представляли собой самое большое счастье для супругов. Сегодня они мешают, они являются препятстви ем в их стремлении к сексуальному удовлетворению. И когда после такой связи возникает беременность, ее прерывают, чтобы освободиться от неудобств" (21).

5. Доводы от прав человека. Эмбрион, человеческий зародыш в утробе матери рассматривается как обладающий

всеми правами человека уже с самого зачатия. Важнейшим из них является право эмбриона на жизнь. Крайние сторонники такой точки зрения выступают даже против аборта по жизненным показаниям для матери, и таким образом "право на жизнь" эмбриона истолковывается ими как абсолютное (22).

Полемика вокруг аборта, споры сторонников различных подходов к аборту, как видим, непосредственно выходя на обсуждение проблемы права женщины на искусственное прерывание беременности как одного из важнейших репродуктивных прав и очерчивает широкий контекст социальных отношений, в которые аборт (реально или мнимо) включен. К сожалению, в этой полемике пока слабо слышны голоса самих женщин. А их отношение к аборту во многом определит его будущее.

Легальность аборта и его широкое использование женщинами в России тем не менее никогда не означала, что государство создавало аборту режим "наибольшего благоприятствования". Условия проведения аборта в медицинских учреждениях были таковы, что даже на фоне общей скудости государственного здравоохранения абортарии выделялись своей убогостью и нищетой. Все было как бы специально направлено на то, чтобы унизить женщину, решившуюся на такую операцию. "Осложнения во время проведения аборта и в послеабортном периоде, - отмечают специалисты, - мы связываем с несовершенным оборудова нием, недостаточно высокой квалификацией персонала, отсутствием ламинариев, простагландинов, мефипристона, широким использованием кюретажа вместо вакуум-аспи рации, отсутствием предоперационной подготовки и послеабортной реабилитации" (23).

В еще большей степени условия производства аборта не удовлетворяют женщин, вынужденных обращаться в государственные лечебные учреждения. Для них аборт непосредствен но связан не только с физическими страданиями, но и с моральными травмами, а также с риском для здоровья (11)

Мало кто из исследователей обращал внимание на особую роль врача, принимающего решение о производстве искусственного прерывания беременности или же осуществляющего эту операцию. Эта роль, непосредственно связана с положением врача как государственного служащего. И в этом качестве положение врача определялось в значительной степени не обстоятельствами, связанными с условиями его профессиональной деятельности, а особым статусом выразителя государственной (пронаталистской ) политики, который врач получал, часто помимо своего желания. Именно поэтому в обязанность врача до недавнего времени входило всеми возможными способами отговорить женщину от аборта, и качество работы участкового врача-гинеколога, а также женской консультации аттестовывалось администрацией в зависимости от количества состоящих на учете беременных.

Согласно данным, полученных из интервью с врачами, а также выборочных опросов, это положение сохраняет свою силу и в настоящее время (24). К тому же нельзя недоучитывать, что поколения врачей-гинекологов воспитывались на отрицательном отношении к аборту и стимулирование материнства они рассматривали как свой гражданский долг. Одна наша 35-летняя респонден тка вспоминала (в положительном контексте) слова, которые она услышала в студенческие годы от институтс кого профессора по гинекологии: "Женщина должна быть или беременной или кормящей. Это самое естественное состояние ее организма. И тогда она будет здоровой" (из интервью с врачом-гинекологом Е.А.Малышевой, г. Рыбинск, 17 июня 1997 года).

Поэтому даже получить направление на аборт женщине было нелегко. Аргументация, которая при этом использовалась врачами, была единообразной: женщине внушали, что аборт непременно приведет к бесплодию. Как правило, консультаций по контрацепции не давалось. (Правда, основываясь на собственном опыте, могу сказать, что в семидесятых годах какое-то время одним из условий получения направления на аборт, наряду со сдачей анализов, было посещение специальных занятий по методам контрацепции. Но проводились они формально, подготовленных специалистов не было, и эта затея Министерства здравоохране ния впоследствии заглохла.)

Таким образом, медицинское учреждение как бы заранее снимало с себя ответственность перед женщиной за некачественную операцию аборта и возможные осложнения. Несмотря на то, что в среднем каждая женщина делала в течение своего детородного периода от 4-х до 6-ти абортов (а в отдельные периоды - как в 40-50-х годах - от 10 до 17) (11), что тысячи врачей-гинекологов специализирова лись на операциях аборта, ни в СССР, ни сейчас в России практически не уделялось и не уделяется внимания совершенствованию технологии его проведения, ужесточению стандартов с целью снизить риск для здоровья женщин.

Так, только в 1989 году Министерство здравоохранения разрешило производство так называемых "мини-абортов" (амбулаторное прерывание беременности на ее ранних сроках путем вакуум-аспирации) (12). До настоящего времени не нашел широкого применения медикаментозный аборт, тогда как во Франции, Великобритании, некоторых скандинавских странах для прерывания беременности уже в течение десяти лет успешно применяется препарат RU-486, разработанный французской фирмой Руссель. И практичес ки каждый второй аборт в этих странах - медикаментоз ный. Недавно RU-486 был разрешен к применению даже в такой предубежденной, а иногда и враждебно настроенной по отношению к аборту стране, как США. В России же медикаментозный аборт практикуется только в частных клиниках, без должной стандартизации и подготовки врачей. Это уже привело, по сообщениям средств массовой информации, по крайней мере к двум смертным случаям в клиниках Петербурга (26).

Обезболивание при операции аборта стало применять ся в лечебных учреждениях только со второй половины 60-х годов. Однако качество его оставляет желать лучшего. Нередко применяемые препараты составляют главную угрозу для здоровья женщины. Это признают и сами медики (27).

В настоящее время все это отягощается общим состоянием системы здравоохранения, испытывающей хронический недостаток финансирования. В этих условиях аборт рас
сматривается Министерством здравоохранения и органами системы здравоохранения в регионах как один из каналов для покрытия недостачи средств на здравоохранение за счет женщин. Во многих городах и населенных пунктах "бесплатный" аборт становится редкостью (28). Ограничению права женщины на "бесплатный" аборт служит разработанная Министерством здравоохранения классификация всех абортов на три группы:

- аборт по желанию женщины;

- аборт по медицинским показаниям;

- аборт по социальным показаниям.

Соответственно распределяются и финансовые потоки из Фонда обязательного медицинского страхования. В нарушение действующего законодательства для "аборта по желанию" (а это, как показывает статистика, - самая большая часть абортов: примерно 8 из 10) (16) финансирование ограничива ется. Делается это и с помощью так называемой Базовой программы медицинского страхования , разрабатываемой Минздравом, и решениями местных органов здравоохранения. В результате картина складывается довольно противоречивая. Так, по нашим данным, например, в одной и той же Ростовской области в г. Каменск-Шахтинский аборт финансируется из средств Фонда обязательного медицинского страхования; в г. Новочеркасске, напротив, женщины вынуждены оплачивать операцию, и плата эта составляет около полутора минимальных месячных окладов (29). В коммерческих же учреждениях в Москве, Екатеринбурге, Мурманске плата за аборт достигает уже 5-10 минимальных окладов; в г. Рыбинске Ярославской области - сто тысяч рублей (30). Учитывая очень большой разброс в среднем уровне доходов женщин в разных регионах России, с определенной долей уверенности можно прогнозировать рост внебольничных абортов со всеми негативными последствиями. Именно об этом свидетельствуют последние выборочные данные о числе абортов, ставшие достоянием общественности. ("Сегодня", 13 октября 1997 года). Согласно этим данным, число абортов за 9 месяцев 1997 года сократилось на 23% по сравнению с аналогичными показателями 1993 года. По нашему мнению, это сокращение не является основанием для заключения о сколько-нибудь значитель ном сокращении числа беременностей в результате более ак тивного использования женщинами контрацепции (рост употребления контрацепции составил 1,3%) (16). Скорее, это результат все более распространяющегося "укрывания" аборта от органов налоговой инспекции как в частных, так и в муниципальных клиниках. В ближайшее время данные статистики будут говорить все меньше и меньше о реальном числе производимых в России абортов.

Наши предположения основываются на анализе мотивационных параметров аборта со стороны женщин.

Далее...